good moaning
Привет.
Знаешь, мне больше некому писать, а себе говорить ничего и не хочется. Кажется, это было так давно, и я почти забыла. Ты никогда не казалась мне кем-то, кого можно любить. А теперь твои дурацкие мальборо в форточку, красное одеяло на настольной лампе и безумный танец в длинном белом в дырочку, кажутся мне чем-то особенно милым. Я скучаю по тебе теперь.
Знаешь, я до сих пор слушаю Placebo с особым трепетом, который был у тебя тогда. Тебе казалось, это только твоя музыка, казалось, что о них больше никто не знает. А видишь – теперь это даже старомодно. Но мне плевать и это единственное, что нас объединяет. Если бы не twenty years, я бы о тебе и не вспомнила.
Знаешь, я тебе завидую. Ты хотела писать, ты писала, ты мечтала об этом. Даже если не получалось – ты делала. Ты писала ужасно, я помню это. Слишком много коротких предложений подряд, твой текст напоминал бесконечное многоточие. Иногда ты бросалась в другую крайность и запутывала всё так, что к концу предложения забывалось начало. Но ты горела. А что же я – у меня такое чувство, что я уже выжала из себя всё, на что была способна и теперь абсолютно к этому холодна. Мне не переплюнуть ни тех, кто умеет, ни себя саму. Представляешь? А ведь ты так горела.
Знаешь, ты так много мечтала, а я запретила себе это делать. Надо жить реальностью, я всегда так думала. Что же теперь – я не танцую, я даже пою редко, я не рисую, я не созерцаю, я не восхищаюсь, я не загораюсь, я не дышу. Я ем конфетки, опустошаю пепельницы в целлофановый пакетик, который к концу дня заполняется почти наполовину, и слежу за тем чтобы выпить противозачаточную таблетку ровно в пять. Думаю о том, как лучше прибраться в квартире до отъезда матери, как подкачать пресс, и попросту о сексе.
Знаешь, ты хотела смотреть много классных фильмов и не спала в ночь на понедельник, потому что только в это время показывали то, что не отупляло. А я смотрю мультики и какое-то любительское видео с ютьюба, потому что мне лень посмотреть Фильм. У меня список лежит – искать нужно только по названиям. А я этого не делаю. Веришь?
Знаешь, ты не могла выходить на балкон, когда твоя мать дома. А мне даже не страшно пройтись по улице, поехать куда-то, хоть на метро, но я сижу дома. Курю и вытряхиваю пепел в пакетик.
Знаешь, мне хочется плакать. Теперь ты не смогла бы меня любить, теперь я восхищаюсь твоей страстью и полной самоотдачей. Теперь я хочу быть тобой.
Знаешь, мне больше некому писать, а себе говорить ничего и не хочется. Кажется, это было так давно, и я почти забыла. Ты никогда не казалась мне кем-то, кого можно любить. А теперь твои дурацкие мальборо в форточку, красное одеяло на настольной лампе и безумный танец в длинном белом в дырочку, кажутся мне чем-то особенно милым. Я скучаю по тебе теперь.
Знаешь, я до сих пор слушаю Placebo с особым трепетом, который был у тебя тогда. Тебе казалось, это только твоя музыка, казалось, что о них больше никто не знает. А видишь – теперь это даже старомодно. Но мне плевать и это единственное, что нас объединяет. Если бы не twenty years, я бы о тебе и не вспомнила.
Знаешь, я тебе завидую. Ты хотела писать, ты писала, ты мечтала об этом. Даже если не получалось – ты делала. Ты писала ужасно, я помню это. Слишком много коротких предложений подряд, твой текст напоминал бесконечное многоточие. Иногда ты бросалась в другую крайность и запутывала всё так, что к концу предложения забывалось начало. Но ты горела. А что же я – у меня такое чувство, что я уже выжала из себя всё, на что была способна и теперь абсолютно к этому холодна. Мне не переплюнуть ни тех, кто умеет, ни себя саму. Представляешь? А ведь ты так горела.
Знаешь, ты так много мечтала, а я запретила себе это делать. Надо жить реальностью, я всегда так думала. Что же теперь – я не танцую, я даже пою редко, я не рисую, я не созерцаю, я не восхищаюсь, я не загораюсь, я не дышу. Я ем конфетки, опустошаю пепельницы в целлофановый пакетик, который к концу дня заполняется почти наполовину, и слежу за тем чтобы выпить противозачаточную таблетку ровно в пять. Думаю о том, как лучше прибраться в квартире до отъезда матери, как подкачать пресс, и попросту о сексе.
Знаешь, ты хотела смотреть много классных фильмов и не спала в ночь на понедельник, потому что только в это время показывали то, что не отупляло. А я смотрю мультики и какое-то любительское видео с ютьюба, потому что мне лень посмотреть Фильм. У меня список лежит – искать нужно только по названиям. А я этого не делаю. Веришь?
Знаешь, ты не могла выходить на балкон, когда твоя мать дома. А мне даже не страшно пройтись по улице, поехать куда-то, хоть на метро, но я сижу дома. Курю и вытряхиваю пепел в пакетик.
Знаешь, мне хочется плакать. Теперь ты не смогла бы меня любить, теперь я восхищаюсь твоей страстью и полной самоотдачей. Теперь я хочу быть тобой.
