Если бы в мою задачу входило сесть и написать письмо, которое ты прочтёшь, в голову вряд ли пришёл бы вариант лучше того, осеннего - "я всё ещё люблю тебя".
Но ты не прочтёшь, и можно писать что угодно.
Прошло уже больше года. Один год и девятнадцать дней. Через четыре с половиной часа будет год и двадцать.
Нет, я совсем не считаю минуты. Мне посчастливилось повстречаться и расстаться с двумя девушками за этот год и девятнадцать дней. После первого разрыва было немного тоскливо. После второго почти больно.
Ещё чуть-чуть - и восстановится способность чувствовать. После тебя.
Нет, я совсем не страдаю. Раны давно превратились в уродливые шрамы, и мне порой стыдно за тот поступок. Это было очень слабо с моей стороны. Как и всё, что в принципе делалось - после, потом, в попытке добиться от тебя хоть слова.
Письма. Звонка. Смс.
Тысячи глупостей, больших и малых.
Мне не очень трудно описать, что я чувствую. Скорее это трудно вообразить стороннему наблюдателю. Я чувствую разрушенный ураганом город, который отстраивают слишком медленно.
Но этот город ждёт возвращения урагана, потому что весь смысл его существования заключается в том, чтобы вновь и вновь разрушаться до тех пор, пока его стены не станут неприступными для порывов безумного ветра.
Нет, я совсем не скучаю. Я не помню лица и голоса. Пальцев, держащих сигарету нарочито спокойно, пока я захлёбываюсь рыданиями на твоём плече.
Ушло много времени на то, чтобы забыть аромат твоих духов. Но нет ничего невозможного. Походка. Одежда. Смех.
Только то, как ты обращалась ко мне, никак не желает покидать память - и чёрт с ним.
Да, я злюсь. На тебя. Мне никогда не хотелось стать игрушкой. Ты же сделала меня таковой естественно и небрежно, не заметив и оставшись как бы невиновной.
И мной движет нечто среднее между желанием вернуть - лицо, голос, походку, смех, и желанием отомстить - за всё пережитое.
Впрочем, я никогда не сделаю ни первого, ни второго.